Бовгиря А. Козацьке історіописання в рукописній традиції XVIII ст. – К.: Інститут історії України НАН України, 2010. – 304 с.

Монография Андрея Бовгири, которая стала результатом кропотливого десятилетнего труда по выявлению и надлежащей проработке и анализа ряда списков казацких летописей конца XVII–XVIII ст., доносит к читателю всю гамму генезиса историописания интеллектуалов Гетманщины. Уже во «Вступлении» автор очерчивает круг вопросов, на которых будет акцентироваться основное внимание в работе. В частности, изучение текстов казацких летописей возможно лишь при условии «привлечения огромного комплекса рукописного материала, который содержит разные варианты произведений, их переработки, дополнения, записей читателей на полях рукописей» (маргиналии).

Первый раздел монографии раскрывает представление об особенностях творения и существования рукописных сборников исторического содержания в Гетманщине XVIII в., которые служили своеобразными книгами для чтения тогдашнего общества. Такие сборники, по мнению А. Бовгири, были способом отображения исторической мысли, проявленной в формах от упорядочивания тематических сборников документов и к написанию небольшой по объему исторической хроники к заметкам. Главными потребителями рукописных сборников были представители украинского интеллектуального круга, которые исповедовали автономистские взгляды, и потому печатные труды, которые отображали официальную позицию царских властей, не удовлетворяли их интеллектуальные потребности. В этом же разделе анализируется содержание маргинальных записок рукописных книг, которые за видовыми признаками автор группирует на: приватные записи, датирования и место уложения книги, имя переписчика, заметки читателей, примечания, которые не имеют отношения к ее содержанию, и поздние примечания второй половины XIX в., которые принадлежали ученым, владельцам рукописных коллекций, библиотекарям.

Неотъемлемой составляющей рукописных сборников является включение к их содержанию документальных компактов, которые скорее имели познавательно информационную функцию. Для творцов таких сборников, по мнению А. Бовгири, документы уже играли роль исторического источника для собственных попыток воссоздания прошлого, которое отвечало единственной цели, – доведения давности и легитимности прав и вольностей, автономного уклада Гетманщины. Отдельный подраздел посвящен анализу двух рукописных сборников Василия Ломиковского «Припасы для малороссійской исторіи», в которых изложен генезис украинского казачества на основе известных тогдашних русских, польских и турецких теорий об истоках казачества.

Второй, наибольший по объему, раздел посвящен исследованию списков казацких летописей конца XVII–XVIII ст. «Літопис Граб’янки», «Короткий опис Малоросії», «Літопис Самовидця» та «Літопис Величка», являвшиеся скорее компилятивными рассказами, в центре внимания которых история Гетманщины и Войска Запорожского. Три из них, кроме произведения С. Величка (учитывая его объем), распространялись в многочисленных рукописных копиях (списках) по всей территории Гетманщины и стали, таким образом, наиболее популярными нарративами XVIII ст. А. Бовгиря отдельно рассматривает «Літопис Граб’янки» на предмет анализа его редакций и приходит к выводу о его наибольшей популярности и соответственно «растиражированости» среди исторических нарративов XVIII ст. Исследователь аргументировано опровергает авторство произведения, долгое время приписываемого гадяцкому полковнику Григорию Грабянке и доводит существование «Літопису Граб’янки» в двух его редакциях – короткой и полной, которая появилась как компиляция первой. Авторство короткой редакции «Летописи» А. Бовгиря допускает, что могло принадлежать лицу духовного сана, «ввиду церковнославянского языка достопримечательности и ее религиозный подтекст».

Название «Достовірний руський літопис» впервые употребляется к текстам, распорядителем которых был С. Лукомский, для определения неизвестной доныне достопримечательности о событиях XVI–XVII ст. Дискуссия, вызванная научными работниками через век, так и не решила проблему относительно существования последнего и возможности его реконструкции. А. Бовгиря в этом аспекте проводит анализ «текстов-кандидатов» на идентификацию их как «Достовірний руський літопис» и излагает свою версию в интересах произведения «История о действиях презрительной брани» из монографии М. Костомарова «Богдан Хмельницький», ведь все другие тексты имеют родство с текстом короткой редакции «Літопису Граб’янки».

В отдельном подразделе автор анализирую списки короткой и полной редакций «Літопису Граб’янки» и списки «Короткого опису Малоросії». Последний был переработкой первого и за количеством списков шел за ним. «Короткий опис Малоросії» являлся в сущности первой попыткой написания «прагматической истории Украины». Это определение предложено В. Иконниковым и поддержано А. Бовгирей. Центральной темой данной летописи была Освободительная войны под проводом Б. Хмельницкого и в отличие от «Літопису Граб’янки» нижний хронологический предел берет начало не с самых давних времен, а от литовского владычества над украинскими землями. В этом же подразделе автор отдельно анализирует список Алексея Дзивовича и Федора Маньковского, которые делали собственные попытки исторических исследований на основе «Короткого опису Малоросії».

«Літопис Самовидця» по исследованиям А. Бовгири представлен его девятью списками, что в сравнении с другими казацкими летописями делало его менее употребляемым и популярным среди украинских интеллектуалов XVIII ст. Детально проанализировав все имеющиеся списки произведения, автор опровергает устоявшуюся среди исследователей произведения доныне аксиому о сознательном засекречивании Ракушкой-Романовским своего авторства.

Третий раздел монографии посвящен исследованию украинской исторической хроники XVIII ст. Написанием таких произведений занимались исключительно любители. А. Бовгиря отдельно рассматривает такие тексты, которые относятся к исторической хронике: «Чернігівський літопис» (1432–1756), «Ніжинський літопис» (1452–1811), «Переяславський літопис», «Краткая записка действий, пержде бывших» (1581–1789), «Хроніка Гадяцького монастиря», «Новгород-Сіверський літопис», какие кроме первого отнесены автором к региональной исторической хронике. Отдельно А. Бовгирей исследовано «Літописець короткий», который является наиболее ярким примером компилятивного историописания, и «Лизогубівський літопис», в котором центральной темой являются сведения из жизни семьи. Данная хроника, как правило, не распространялась в рукописных списках и освещала локальные события.

В «Выводах» автор коротко обобщил проанализированный материал. Весомую ценность, по моему мнению, представляют прилагаемые к монографии авторские дополнения. Первое из них являет собой реестр рукописных сборников XVIII – начала XIX ст., который насчитывает 64 позиции. Материалами реестра послужили найденные и проработанные автором летописи, рукописные сборники и хроника из отделов рукописей и архивов Украины и России. Не меньшую ценность имеют две таблицы – Списки «Літопису Граб’янки» (насчитывает 63 списков) и Списки «Короткого опису Малоросії» (34 списка).

Таким образом, монография А. Бовгири представляет ценный интерес не только для специалистов-исследователей, но и дает представление об интеллектуальном продукте украинского общества времени Гетманщины для широкого круга читателей.

Андрей Блануца

См.: Блануца А.В. Бовгиря А. Козацьке історіописання в рукописній традиції XVIII ст. Київ: Інститут історії України НАН України, 2010. 304 с. // Studia Slavica et Balcanica Petropolitana. – 2011. – №2 (10). – С. 242–245. (передрук українською мовою: Бовгиря А. Козацьке історіописання в рукописній традиції XVIII ст. – К.: Інститут історії України НАН України, 2010. – 304 с. // Український історичний збірник. – К., 2011. – Вип. 14. – С. 316–318.).